Чужестранка. Книга 2. Битва за любовь [= Чужеземец. Запах серы ] - Диана Гэблдон

Здоровой рукой Джейми удержал меня от этого.

— Никаких лекарств, — сказал он твердо. — Разве что еще немного виски… — Он подумал и добавил, облизнув распухшую нижнюю губу: — И что-то вроде ремня, чтобы я мог это кусать.

Услышав его слова; сэр Маркус подошел к красивому блестящему шератоновскому столу[16]в углу комнаты и, принялся что-то искать. Вернулся он с небольшим кусочком потрепанной кожи. При ближайшем рассмотрении я увидела на нем словно бы нанесенные пунктиром полукружия и догадалась, что это следы зубов.

— Вот, пожалуйста. — Сэр Маркус был явно доволен. — Я им сам пользовался при Сен-Симоне, когда мне вынимали пулю из ноги.

Я глядела с разинутым ртом, как Джейми взял этот кожаный лоскут, провел пальцем по отметинам и кивком поблагодарил хозяина.

— Ты что, и в самом деле хочешь, чтобы я вправляла тебе девять сломанных костей, а ты при этом будешь в полном сознании? — завопила я. — Тоже мне нашелся чертов герой! Мы все прекрасно знаем, что ты вытерпел, и никому не нужны новые доказательства твоей выносливости!

Наступило неловкое молчание. Джейми глядел на меня, приоткрыв рот. Наконец он заговорил.

— Клэр, — сказал он, — мы примерно в двух милях от Уэнтуортской тюрьмы. Утром меня собирались казнить. Не важно, что там произошло с Рэндоллом, важно, что англичане так или иначе скоро хватятся меня.

Я прикусила губу. Он говорил правду. То, что я непреднамеренно освободила несколько других заключенных, запутает дело ненадолго. Проведут проверку и начнут поиски. И благодаря выбранному мной необычному способу бегства в самое ближайшее время Элдридж-Мэнор привлечет к себе внимание.

— Если нам повезет, — продолжал тихий и спокойный голос, — снегопад задержит поиски, и мы успеем уехать. Если же нет… — Он пожал плечами, глядя на огонь. — Клэр, я не допущу, чтобы меня снова упрятали туда. Уснуть, лежать в полной беспомощности, когда они явятся сюда, и очнуться в цепях в той же камере… Мне этого не вынести, Клэр.

Глаза у меня полны были слез. Я старалась не моргать, глядя на него, — чтобы они не пролились.

— Не плачь, Саксоночка, — произнес Джейми так тихо, что я с трудом его услышала. Он вытянул здоровую руку и похлопал меня по ноге. — Я считаю, что мы здесь в безопасности, милая. Если бы я думал, что нас схватят, я не согласился бы лечить руку, которая мне не понадобилась бы. Пойди и кликни ко мне Мурту. Потом дашь мне выпить и принимайся за дело.

Занятая, своими медицинскими приготовлениями, я не слышала, что он говорил Мурте, только видела, как сблизились их головы, потом — как Мурта своей тощей рукой легонько потеребил ухо Джейми — одно из немногих мест у него на теле, которые не были ранены.

Мурта коротко кивнул на прощанье и выскользнул в дверь ловко и быстро, словно крыса. Но я выскочила за ним в прихожую и успела ухватить его за край пледа, пока он не удрал.

— Что он вам говорил? — свирепо спросила я. — Куда вы собрались?

Мурта помедлил, но все же ответил совершенно спокойно:

— Мы с молодым Абсаламом отправляемся следить за тем, что происходит в Уэнтуорте. Если красные мундиры двинутся сюда, я вернусь, и мы попробуем спрятать вас, а я уеду, захватив с собой еще пару лошадей, чтобы отвлечь погоню от Элдридж-Мэнора. Здесь есть один потайной чулан. Если искать станут не очень усердно, можно пересидеть обыск там.

— А если не хватит времени спрятаться?

— Тогда я убью его, а вас увезу, хотите вы того или нет, — ровным голосом проговорил Мурта и повернулся уходить.

— Минутку! — громко окликнула его я. — У вас есть лишний кинжал?

Лохматые брови взлетели вверх, но Мурта тотчас протянул руку к поясу.

— Вам он нужен? Здесь?

Я взяла протянутый мне кинжал и сунула его сзади за корсаж — я видела, что так делают цыганки.

— Кто знает, — ответила я.

Полностью подготовившись, я очень осторожно, стараясь причинять как можно меньше боли, начала обследование. Джейми принимался часто-часто дышать, когда я дотрагивалась до особенно больного места, и лежал, закрыв глаза, пока я проверяла каждую косточку, отмечая для себя расположение каждого перелома.

— Извини, — пробормотала я. В моем распоряжении не было рентгена, не было у меня и соответствующего опыта. Я просто сравнивала здоровую руку с покалеченной и таким образом определяла, что надо выправить. Поврежденная рука оставалась неподвижной под моими пальцами, но здоровая время от времени делала мелкие невольные движения. — Прости, пожалуйста, — снова пробормотала я.

Тут Джейми высвободил здоровую руку и оперся на локоть. Выплюнул кожаную затычку и устремил на меня взгляд, в котором юмор смешивался с отчаянием.

— Саксоночка, — сказал он, — если ты будешь извиняться каждый раз, как причинишь мне боль, то дело затянется на всю ночь, а ведь и так прошло немало времени. Я ведь знаю, что ты не хочешь, чтобы я страдал, но выбора у нас нет, и вполне достаточно, если страдать будет один, а не оба. Делай что нужно, а я в случае чего и покричать могу.

Он снова сунул в рот кусок ремня, зверски оскалил зубы и посмотрел на меня, немыслимо скосив глаза. Выглядел он при этом точь-в-точь как ошалелый тигр, и у меня против воли вырвался истерический смешок, естественно, крайне удививший леди Аннабел и слуг — ведь они стояли у Джейми за спиной и не могли видеть его физиономию. Зато сэр Маркус, сидевший возле кровати, видел это и усмехнулся в свою широкую бороду.

Мне стало как-то легче, я уже не испытывала чрезмерного напряжения и работала спокойнее. Конечно же, я замечала каждую гримасу боли, но не реагировала на них слишком остро, сосредоточившись полностью на своей задаче. К счастью, меньше всего пострадал большой палец: единственный простой перелом первой фаланги. Он должен был срастись хорошо. Вторая фаланга четвертого пальца была полностью раздроблена; удерживая ее между собственными двумя пальцами — большим и указательным, — я ощущала кашу из мелких осколков под кожей; Джейми застонал даже от легкого нажима, оставалось наложить лубок и надеяться на лучшее.

Тяжелее всего пришлось с открытым переломом среднего пальца — необходимо было ввести торчащую кость обратно в мышечную ткань. Я однажды видела, как это делается под общим наркозом и при помощи рентгена.

Только теперь я по-настоящему поняла, почему врачи, как правило, отказываются лечить серьезные недуги своих близких: нужна определенная степень жестокости, чтобы в некоторых случаях успешно довести дело до конца.

Сэр Маркус придвинул стул близко к кровати, расположился поудобнее и взял Джейми за здоровую руку.

— Жми сколько хочешь, дружок, — сказал он.